Большая Берта Майкла Лидса
Большая Берта Майкла Лидса
Большая Берта (Big Bertha), так назвал своё творение Майкл Лидс (Michael Leeds), художник и автомобилестроитель из Калифорнии. Большая Берта в английском языке – это что-то вроде благозвучного термина, которым называются необычно большие предметы. Так могут называть, к примеру, как необычно большое орудие, так и огромного персонажа из комиксов.
Bertha впервые появилась в пожарной компании, в штате Огайо в 1942 году. Изначально автомобиль предназначался для перевозки 26 метровой лестницы для спасения людей из высотных зданий при пожарах. В 1968 году этот автомобиль был списан и попал на автомобильную разборку в Лосанжелесе, ожидая разбора и утилизации. В 1972 году Берту «спас» Майкл Лидс (Michael Leeds). Майкл в тот момент занимался поиском на свалках и разборках автомобилей различных деталей для создания скульптур. Молодой художник сквозь ржавчину разглядел стильные очертания кузова. Машина была сделана основательно, без какого-либо намёка на экономию материалов. Решётка радиатора целиком сделана из алюминия. На автомобиле стоял двигатель V12 , объёмом 2.5 литра, оснащённый избыточной системой зажигания. На нём было установлено по 2 свечи на цилиндр. В двигатель вмещается около 25 литров масла. Колёса размером 22 дюйма. Он влюбился в этот автомобиль и захотел восстановить Берту. Так началась долгая история создания Большой Берты. Он перегнал её из Лосанжелеса в Санта-Круз в Калифорнии.
В общей сложности Большую Берту переделывали в течение 32 лет. С 1972 по 1990‑е года Майкл несколько раз продавал автомобиль, но потом снова выкупал. Она перекрашивалась несколько раз в разные цвета.
Витраж с изображением Mercedes 1929 года
Одной из специализаций Майкла является изготовление художественных витражей на заказ. Студия художественных стёкол поручила ему создание серии витражных стёкол для новой заправочной станции. Он отправился к одному коллекционеру старинных автомобилей, чтобы посмотреть на Grand Prix Bentley и SSK supercharged Mercedes 1929 года, изображения которых он намеривался использовать при изготовлении витражей. Во время осмотра машин, Майкл обратил внимание на стоящий рядом старинный Duesenberg (американский производитель автомобилей класса люкс). Ему понравилась форма кузова этого автомобиля, в особенности суживающаяся задняя часть (англ. boattail). Он решил, что на купленной им бывшей пожарной машине задняя часть должна выглядеть также.
Он со своим другом, бывшим механиком спортивных автомобилей, Энрю Роландом (Andrew Rowland), сфабриковали новую заднюю часть и добавил крылья. Майкл изучил множество видеоматериала по формовке листового металла. По правилам формовки, он сначала изготовил деревянные шаблоны. Многие дополнительные детали кузова были сформованы вручную. Некоторые части панелей были взяты с других автомобилей. Задняя часть, к примеру, была изготовлена из переделанного капота от Studebaker’а 1949 года. Она, как и крылья, были сделаны из двух сформованных половинок и сварены вместе. В итоге кузов получился длиннее.
Панель приборов сделана из американского орехового дерева. Были добавлены подушки безопасности. Машину оборудовали гидроусилителем руля. Сзади оставили оригинальную подвеску, а спереди установлены регулируемые амортизаторы, изготовленные на заказ. Фары на Большой Берте стоят от Rolls Royce P‑100 с ксеноновыми лампами от BMW . В отделке салона были использованы алюминий, кожа и дерево. Сейчас автомобиль оснащён газовым оборудованием для работы на пропане.
На данный момент Майкл Лидс является одним из основателей «Blastolene Brothers», которая занимается восстановлением и переделкой автомобилей и изготовлением хот-родов. Вторым владельцем компании является Рэнди Граб (Randy Grubb), известный автомобилестроитель. Майкл Лидс также является совладельцем компании «Bonny Doon Art Glass», изготавливающей витражи.
Большая Берта — «убийца» укреплений
Конец XIX — начало XX века ознаменовались ставшей всё более явной гонкой вооружений. Одним из аспектов стало противоборство новых типов брони и бетона фортификаций против возросшей пробивной и разрушительной способности передовых орудий того времени.
Апогеем данного соперничества стала Первая мировая война.
Немецкие оружейники тратили баснословные суммы на разработку сверхмощных орудийных систем, направленных на уничтожение потенциальных фортов, укреплений и крепостей. Так, в числе прочих, появилась на свет «Модель L/12» — 420-мм мортира, которую инженеры в разговорах между собой именовали «Большая Берта» или «Толстушка Берта» — по имени владелицы оружейного концерна — Берты Крупп, внучки того самого Альфреда Круппа, пушечного короля.
Данное орудие являлось далеко не первой разработкой в этой области, а скорее модернизацией и объединением прошлых наработок и схем. Предшественником мортиры являлся проект «Модель L/16». Данный проект имел расчетную массу в 140 тонн, что существенно осложняло его транспортировку к месту ведения огня. Да и времени для подготовки требовалось немало. Необходимо было непосредственно на месте отлить бетоном лафет, на застывание которого требовалась как минимум неделя.
Поэтому немецкое командование поручило доработать проект с целью снижения массы и улучшения транспортировочных качеств нового орудия.
Попав в производство, «Большая Берта» имела следующие характеристики: масса 43 тонны, длина ствола 12 калибров или 5,88 метра. Располагалось орудие на двухколесном лафете, что позволило добиться отличной мобильности, а угол подъёма ствола составлял 80°
Дальность полёта снаряда «Большой Берты» превышала 14км, но прицельная стрельба производилась на дистанции не выше 12,5 км. Скорострельность мортиры составляла 1 выстрел в 8 минут, что для орудий таких калибров было очень хорошим показателем. Огонь можно было вести тремя типами снарядов :
- бетонобойные снаряды, разрушавшие бетонные стены толщиной до 8 метров, при условии отсутствия армирования металлом.
- фугасные снаряды, уничтожавшие всё и вся в радиусе до 500 метров. В месте попадания таких снарядов в земле оставались воронки глубиной до 4х и радиусом до 12ти метров.
- осколочные снаряды, «начинка» которых состояла из 15 000 остроконечных металлических звёзд, разлетавшихся при детонации на 1500 метров, неся смерть живой силе противника
Вес этих монструозных снарядов составлял 886кг для бетонобойного и 760кг для фугасного типа.
Для транспортировки «Большую Берту» разбирали на 5 основных узлов, а перевозил всё это специально созданный совместно с концерном «Даймлер» тягач.
По состоянию на 1914ый год на вооружении у Германии стояло только 2 «Больших Берты», которые в июле были отправлены на границу с Бельгией с целью участия в штурме крепостей Льежа, Намюра, Антверпена и дальнейшей осады северных оборонительных сооружений Франции.
Первый опыт использования мортир обернулся триумфом. Крепости и форты пали, сокрушенные мощью 420-мм снарядов.. Впрочем, нельзя не отметить устаревшие технологии постройки фортов. Низкокачественный бетон, отсутствие армирования. Всё это не позволило достойно противостоять огню немецких мортир.
Однако тотальное доминирование немецких орудий было поставлено под вопрос когда в феврале 1916 года они столкнулись с укреплениями Вердена. Дело в том, что при постройке укреплений там использовался более современный монолитный армированный бетон. Как оказалось, против железобетона залпы «Больших Берт» уже не были столь эффективны.
Необходимо упомянуть тот факт, что стволы мортир довольно быстро изнашивались, что снижало прицельную дальность стрельбы и, как следствие, боевую эффективность в целом.Также, бывали случаи детонации некачественных снарядов прямо в стволах, что полностью выводило орудие из строя.
По итогу Первой мировой войны, все «Большие Берты», кроме двух, были уничтожены. Два орудия были вывезены в США в качестве военных трофеев, где одна Берта выставлялась на показ в музее, а в последствии была отправлена на переплавку. Информации о второй уцелевшей мортире, на данный момент, к сожалению нет.
Так «Большая Берта» и встретила свой конец.
«Большая Берта» – убийца фортов (19 фото)
Расчет «Большой Берты» готовится к стрельбам
В последние десятилетия XIX и первые годы XX века в Европе шла гонка вооружений. Она сопровождалась невидимым соперничеством брони и бетона новых крепостей с пробивной способностью снарядов гаубиц и мортир осадной артиллерии. Промышленники Рурского бассейна, среди которых лидирующее положение занимала династия Круппов, инвестировали значительные средства в разработку сверхмощных артиллерийских систем, призванных уничтожить новейшие укрепления потенциальных противников Германской империи – форты с бетонными стенами толщиной в несколько метров и бронированными башнями. «Подведение итогов» этой гонки вооружений произошло во время Первой мировой войны.
«Толстая Берта» от концерна «Крупп»
Одной из таких разработок стала 420-мм мортира проекта «Модель L/12», изготовленная на заводах Круппа, расположенных в Эссене. Автором проекта орудия был конструкторский тандем, состоявший из главного конструктора концерна Фрица Раушенбергера и его предшественника на этом посту – конструктора по фамилии Дрегер. В разговорах между собой инженеры называли проект «Большая Берта» или «Толстая Берта» (нем. «Dicke Bertha») в честь единоличной на тот момент владелицы концерна, внучки и единственной наследницы Альфреда Круппа – Берты Крупп.
Мортира представляла собой логическое развитие 420-мм проекта, носившего название «Модель L/16» или, как ее еще называли разработчики, «проект Гамма». Это было уже третье крупнокалиберное осадное орудие, разрабатывавшееся концерном Круппа, поэтому его назвали в честь третьей буквы греческого алфавита. «Проект Гамма» демонстрировал высокие показатели стрельб, но подготовительные работы и монтаж орудия, необходимые для его подготовки к открытию огня, были очень длительными и дорогостоящими. Установка «Гаммы» занимала больше недели – на каждой новой артиллерийской позиции требовалось отливать новый бетонный лафет, которому требовалась минимум неделя времени, чтобы застыть. Кроме того, «Гамма» весила 140 тонн, и для ее перевозки нужно было задействовать десять железнодорожных вагонов.
В 1904 году проектные работы были завершены, но доработки и доводка опытного образца продолжались вплоть до 1912 года. В июле 1912 года, когда после испытаний недостатки «Гаммы» стали понятны командованию имперской армии, оно поставило перед разработчиками задачу создания одного экземпляра похожей артиллерийской системы, но более мобильной, снабженной колесным лафетом. Не дожидаясь окончания разработки (декабрь 1913 года), в феврале 1913 года немецкое командование заказывает второе такое орудие.
В марте 1914 года первую мортиру продемонстрировали кайзеру Вильгельму ІІ. Результаты стрельб полностью удовлетворили заказчиков, и орудие сразу же приняли на вооружение. В июне того же года был готов и второй экземпляр.
Получившаяся артиллерийская система отличалась мобильностью (размещалась на двухколесном лафете) и весила около 43 тонн. Длина ее ствола была на 4 калибра короче «Гаммы» и составляла 12 калибров (отсюда второе название орудия – «Модель L/12») или 5,88 метра. Угол подъема ствола мортиры достигал 80° и регулировался гидравлическими подъемниками.
Орудие имело скользящий клиновый затвор. Прицельная стрельба могла вестись на дистанциях до 12,5 км, хотя дальность полета снаряда превышала 14 км. Скорострельность мортиры составляла 1 выстрел в 8 минут, что являлось высоким показателем для таких крупнокалиберных орудий. «Большая Берта» могла вести огонь боеприпасами трех видов:
— бетонобойными снарядами, обладавшими способностью разрушать 8-метровые бетонные стены, не армированные металлопрокатом;
— фугасными снарядами, которые уничтожали все живое в радиусе 500 метров и оставляли в земле воронки четырехметровой глубины и радиусом до 12 метров;
— осколочными снарядами, начиненными 15 000 металлических остроконечных звезд, которые разлетались на расстояние до 1500 метров.
Вес бетонобойного снаряда мортиры достигал 886 кг, фугасного – 760 кг.
Для того, чтобы колеса орудия не вязли в грунте и грязи разбитых военных дорог, на них крепились специальные пластины, уменьшавшие удельное давление мортиры на единицу площади. Эта технология изготовления колес для вездеходной техники носила название Rad-guertel или «пэдрэйл» и являлась прообразом гусениц. Она была изобретена в 1903 году англичанином Брэхемом Джозефом Диплоком, который первоначально предполагал ее использование в сфере сельскохозяйственного машиностроения.
Сзади к станине «Большой Берты» крепился большой тяжелый якорь-лопата. Перед началом ведения огня расчет углублял его в грунт подобно воткнутой лопате. Якорь принимал на себя и передавал на грунт нагрузки, возникавшие при чудовищной отдаче орудия, гася ее.
Концерн Круппа совместно с концерном Даймлера разработал и специальный тягач для перевозки «Большой Берты», которая при транспортировке должна была разбираться на пять транспортируемых узлов.
Две немецких «девушки» против бельгийских крепостей
К началу Первой мировой войны на вооружении у Германской императорской армии было только две «Большие Берты», которые в конце июля 1914 года были отправлены на границу с Бельгией. Здесь они должны были принять активное участие в штурме бельгийских крепостей Льежа, Намюра и Антверпена, а также северных фортов Франции.
Фото: Расчет «Большой Берты» заряжает орудие. Хорошо виден якорь, заглубленный в грунт
Современная американская пресса в некоторых изданиях ставит под вопрос авторство немецких конструкторов в проектировании «Большой Берты». Есть мнение, что немецкие конструкторы позаимствовали идею 420-мм мортиры у американского изобретателя Луи Гатмана. Однако если учесть, что «Большая Берта» была уже четвертым проектом в эволюции крупнокалиберных осадных артиллерийских систем, которые разрабатывались инженерами Крупповского концерна, подобные заявления теряют свою состоятельность.
Фото: Расчет «Большой Берты» на марше. Тягачи концерна
Фото: Расчет орудия прибыл на место. Хорошо видны колеса лафета, изготовленные по технологии «пэдрэйл»
Фото: Смонтирован подъемник и направляющие для колес, лебедкой поднимается часть лафета с накатниками (снизу) и гидравлическими тормозами (сверху)
Фото: Сборка продолжается. Лопатообразный якорь еще не смонтирован
Фото: Идет монтаж площадки подачи снарядов. Хорошо видна подающая тележка. Ствол уже установлен на лафет
Фото: Сборка орудия подходит к завершению
4 августа 1914 года немецкие войска двинулись к бельгийской крепости Льеж. Среди 124 орудий, приданных немецким частям в Бельгии, были и две «Большие Берты». Начиная с 5 августа они обстреливали форты Льежской крепости, которые к началу Первой мировой войны уже морально устарели. Несмотря на то, что они строились относительно недавно (в период с 1880 по 1892 год), неармированный бетон их монолитных артиллерийских блоков был недостаточно прочен, чтобы выдержать пробивную и разрушительную мощь бетонобойных снарядов новых немецких артиллерийских систем.
Для выведения из строя укреплений одного форта и полной деморализации его гарнизона, который в типовых бельгийских фортах достигал численности в 1000 человек, двум «Бертам» требовалось в среднем 360 снарядов и всего один день времени. После первых боев на Западном фронте союзники стали называть 420-мм немецкие мортиры «убийцами фортов».
Ошеломляющего успеха «Большие Берты» достигли при штурме бельгийского форта Лонсен, бетонный монолит которого взорвался и развалился на куски после прямого попадания бетонобойного снаряда в его пороховой погреб. После этого сдетонировали снаряды и в некоторых башнях форта. Бетон, использовавшийся при возведении бельгийских фортов, был низкого качества, не армировался стальным прокатом и закладывался по устаревшей многослойной технологии, где каждый слой имел разный состав и обладал различными физическими качествами. Такой бетон разваливался на куски под воздействием прямых попаданий 420-мм снарядов немецких мортир.
За время боев в Бельгии «Большая Берта» получила всемирное признание. Двенадцать фортов крепости Льеж были взяты за десять дней во многом благодаря эффективности ее огня. Льеж пал 16 августа 1914 года, затем «Большие Берты» не менее триумфально расправились с фортами Намюра и Антверпена. Во время боевых действий на территории Франции они внесли значительный вклад в штурм форта в Мобеже и других северных французских фортов.
Фото: Опрокинутая броневая башня для двух 120-мм орудий и разрушенный взрывом порохового погреба монолит бельгийского форта Лонсен
Однако когда в феврале 1916 года «Берты» столкнулись с более современными укреплениями Вердена, где при возведении казематов использовался монолитный армированный бетон, оказалось, что против железобетона их огонь не столь эффективен.
Как неудачный можно расценивать и опыт применения «Больших Берт» против русской крепости Осовец в Восточной Польше. Сюда немцы привезли четыре «Большие Берты» и 64 крупнокалиберных осадных орудия других систем. 25 февраля 1915 года начался обстрел крепости, который 27 февраля достиг пика интенсивности и продолжался до 3 марта. За несколько дней непрерывного обстрела по крепости было выпущено до 250 тысяч только тяжелых снарядов, а всего за время осады – до 400 тысяч.
Фото: Снаряды, использовавшиеся немцами при штурме крепости Осовец. Слева направо – 420 мм, 305 мм, 210 мм, 150 мм, 107 мм и 100 мм
По свидетельствам очевидцев кирпичные постройки крепости разрушались, деревянные конструкции горели, бетонные сооружения давали внутренние отколы в сводах и стенах. Проводная связь была повсеместно прервана, а дороги, окопы, пулеметные гнезда и блиндажи – перепаханы снарядами. Над крепостью постоянно висели клубы дыма и пыли. Вместе с артиллерией крепость бомбили немецкие аэропланы.
Немецкие артиллеристы расположили осадные орудия вне пределов досягаемости крепостной артиллерии Осовца, которая состояла из морально устаревших 152-мм орудий 1885 года выпуска. В связи с этим они посчитали излишним маскировать свои батареи, в результате чего поплатились за свою легкомысленность и мнимую безнаказанность. Немцы не знали, что на вооружении крепости состояли также два дальнобойных 152-мм морских орудия системы Канэ, дальности стрельбы которых вполне хватало, чтобы накрыть огнем немецкие батареи. В результате артиллерийской дуэли русские комендоры повредили и уничтожили 8 немецких орудий, включая две «Большие Берты», потеряв при этом только одну свою пушку. В результате Осовец был оставлен русской армией только 24 августа в связи с общим отступлением русских войск в Польше. Гарнизон покинул крепость, предварительно уничтожив все, что невозможно было вывезти или унести на себе. Укрепления крепости также были взорваны русскими саперами при отступлении.
Фото: 152-мм пушка Канэ, с форта «Красная Горка»
Информация об общем количестве построенных «Больших Берт» в различных источниках варьируется от 9 до 12 единиц, а общее количество стволов, произведенных для них, составило от 18 до 20 штук.
Фото: Деревянный макет 420-мм мортиры «Большая Берта», созданный в 1932 году Э. Черубиным, бывшим артиллеристом расчета одной из «Берт»
Стоит отметить, что стволы «берт» быстро изнашивались, что снижало прицельную дальность их стрельбы с первоначальных 12,5 км до 9 км. Кроме того, были зафиксированы случаи детонации некачественных снарядов в стволах орудий.
Фото: Тяжелая картауна или «Модель-Бета-М» (Kartaune Beta-M-Gerät)
На некоторых 420-мм орудиях стволы со временем были заменены на 305-мм (их длину увеличили до 30 калибров) с целью увеличения дальности стрельбы за счет уменьшения массы снаряда. Такие орудия получили название «Тяжелая картауна» или «Модель-Бета-М».
За время Первой мировой войны, а также после выполнения немецким правительством условий Версальского договора все «Большие Берты», за исключением двух экземпляров, были уничтожены. Два орудия достались американцам в виде трофеев и были вывезены в США. Одна мортира выставлялась в Армейском музее артиллерии Соединенных Штатов в Абердине до тех пор, пока в 50-х годах не была отправлена на переплавку. Судьба же второй «Берты» автору статьи неизвестна.
Фото: «Большая Берта», разрушенная взрывом. Скорее всего, в стволе сдетонировал ее собственный снаряд.
Большая Берта
Парижский Музей Орсе показывает работы Берты Моризо — единственной художницы в истории импрессионизма, которая участвовала в выставке 1874 года вместе с Дега, Моне, Ренуаром, Сислеем, Писсаро, Сезанном и другими будущими мэтрами. Впервые в истории женщина стала полноправным членом авангардного движения.
Как известно, та выставка завершилась грандиозным скандалом: публика негодовала, критика беспощадно высмеивала экспонентов. Досталось и Моризо. «Общение с безумцами бесследно не проходит, — сокрушался ее бывший учитель Жозеф Гишар. Как художник, друг и врач, он посоветовал Берте два раза в неделю ходить в Лувр и каждый раз по три часа каяться у полотен великого Корреджо.
Правда, арт-критики не теряли надежды, что для Моризо не все потеряно, призывали ее вернуться в лоно традиционного искусства. Однако молодая женщина оказалась «бунтаркой», она не хотела следовать академическим канонам эпохи и продолжала выставляться с единомышленниками-импрессионистами. Берта претендовала не на роль музы, она желала быть на равных с коллегами-новаторами.
Берта родилась в богатой буржуазной семье, где интересовались искусством, всем новым и передовым. Внучатая племянница легендарного Жан-Оноре Фрагонара, Берта вместе со старшей сестрой занялась живописью. Одним из первых ее наставников был предтеча импрессионизма Камиль Коро. Вначале рисование казалось не более чем увлечением, но в дальнейшем оно стало профессией.
Круг общения Берты состоял преимущественно из художников и поэтов. Исключительную роль в ее жизни сыграл Эдуард Мане. Они познакомились в Лувре, куда Берта ходила с двумя сестрами. Автор «Завтрака на траве» и «Олимпии» помогал Берте обрести собственное лицо. Некоторые биографы убеждены, что их связывало нечто большее, чем творческая дружба.
Когда они познакомились, Эдуард был женат, а Берта вскоре вышла замуж за его брата Эжена Мане. Ее брак принято считать если не счастливым, то по крайней мере удачным. «Мы все умрем с нашей тайной, — однажды призналась художница. — Любовные письма лучше сжигать». По всей видимости, она так и поступила.
Сам Мане написал дюжину ее портретов, среди которых шедевры «Берта Моризо с букетом фиалок» и «Балкон». Именно они, а не ее собственные работы принесли Моризо первую шумную славу. Благодаря этим картинам хорошо известен облик Берты: красивая молодая женщина, элегантная, грустная, меланхоличная, загадочная, погруженная в свои мысли. Близкие друзья отмечали ее гордыню и независимость. Ее поклонник, поэт-символист Стефан Малларме называл Берту «волшебницей».
Мане воздавал ей должное как художнице, но говорил, что для успеха Берте следовало бы появиться на свет мужчиной. С точки зрения господствующей в те годы морали женщина с кистью у мольберта выглядела совсем не комильфо.
Тем временем скандалы вокруг импрессионистов не прекращались. В аукционном доме Друо, где с молотка ушло несколько ее работ, один из визитеров назвал Берту «проституткой». За это взбешенный Писсаро ударил его кулаком по лицу. Защитить ее честь рвался и Эдуард Мане. Например, желал вызвать на дуэль журналиста газеты «Фигаро», который иронизировал по поводу «революционных тенденций» в ее творчестве. Моризо, мол, хотя и тронулась умом, но сохранила определенное изящество. Однако до поединка дело не дошло. Художница писала преимущественно женщин в интерьере или на природе, а в дальнейшем и обнаженную натуру, в которой искусствоведы усмотрели «потаенный эротизм». Среди ее 400 картин совсем немного пейзажей и натюрмортов. Ее полотна отличает воздушная атмосфера, легкость и изящество. Как и все импрессионисты, она пыталась «запечатлеть мгновение». Может быть, именно поэтому ее работы порой казались неоконченными. В жизни и в искусстве Моризо была немногословной — сегодня ее назвали бы «минималисткой». «Еще немного, — заметил столичный арт-критик, — и будет невозможно понять, что изображено на ее полотне». Не исключено, что Берта неосознанно, подобно Клоду Моне, шла по пути абстракции.
«Я долго гонялась за иллюзиями, которые не сделали меня счастливой», — вздыхала художница. Ее терзали сомнения в собственном таланте, и эта неуверенность и даже застенчивость видна в некоторых работах. Она уничтожила все, что написала в молодости. Моризо страдала, утверждала ее биограф Доминик Бона, как первые алхимики, чьи краски не превращались в золото. С годами живопись стала казаться ей непостижимой и даже ненужной. Большинство полотен она завещала дочери Жюли и друзьям — Дега, Моне, Ренуару. Поразительно, что даже с чисто административной точки зрения она не считалась художником. В свидетельстве о смерти в графе «Профессия» прочерк. Она покоится на парижском кладбище Пасси в семейном склепе Мане. На ее могильной плите скупая надпись: «Берта Моризо. Вдова Эжена Мане. 1841–1895».
Поскольку Берта долгое время оставалась в тени своих прославленных коллег-импрессионистов, настоящий успех пришел к ней только после смерти. Так или иначе, сегодня она входит в первую тройку самых дорогих художниц мира. В 2013 году ее картина ушла на аукционе «Кристис» за 10,9 миллионов долларов.
«Большая Берта» – убийца фортов
Для выведения из строя укреплений одного форта и полной деморализации его гарнизона двум «Бертам» требовалось, в среднем, 360 снарядов и всего один день времени. После первых боёв в Бельгии союзники стали называть 420-мм немецкие мортиры «убийцами фортов»
В последние десятилетия XIX и первые годы XX века в Европе шла гонка вооружений. Она сопровождалась невидимым соперничеством брони и бетона новых крепостей с пробивной способностью снарядов гаубиц и мортир осадной артиллерии. Промышленники Рурского бассейна, среди которых лидирующее положение занимала династия Круппов, инвестировали значительные средства в разработку сверхмощных артиллерийских систем, призванных уничтожить новейшие укрепления потенциальных противников Германской империи – форты с бетонными стенами толщиной в несколько метров и бронированными башнями. «Подведение итогов» этой гонки вооружений произошло во время Первой мировой войны.
«Толстая Берта» от концерна «Крупп»
Одной из таких разработок стала 420-мм мортира проекта «Модель L/12», изготовленная на заводах Круппа, расположенных в Эссене. Автором проекта орудия был конструкторский тандем, состоявший из главного конструктора концерна Фрица Раушенбергера и его предшественника на этом посту – конструктора по фамилии Дрегер. В разговорах между собой инженеры называли проект «Большая Берта» или «Толстая Берта» (нем. «Dicke Bertha») в честь единоличной на тот момент владелицы концерна, внучки и единственной наследницы Альфреда Круппа – Берты Крупп.
Мортира представляла собой логическое развитие 420-мм проекта, носившего название «Модель L/16» или, как её ещё называли разработчики, «проект Гамма». Это было уже третье крупнокалиберное осадное орудие, разрабатывавшееся концерном Круппа, поэтому его назвали в честь третьей буквы греческого алфавита. «Проект Гамма» демонстрировал высокие показатели стрельб, но подготовительные работы и монтаж орудия, необходимые для его подготовки к открытию огня, были очень длительными и дорогостоящими. Установка «Гаммы» занимала больше недели – на каждой новой артиллерийской позиции требовалось отливать новый бетонный лафет, которому требовалась минимум неделя времени, чтобы застыть. Кроме того, «Гамма» весила 140 тонн, и для её перевозки нужно было задействовать десять железнодорожных вагонов.
В 1904 году проектные работы были завершены, но доработки и доводка опытного образца продолжались вплоть до 1912 года. В июле 1912 года, когда после испытаний недостатки «Гаммы» стали понятны командованию имперской армии, оно поставило перед разработчиками задачу создания одного экземпляра похожей артиллерийской системы, но более мобильной, снабжённой колёсным лафетом. Не дожидаясь окончания разработки (декабрь 1913 года), в феврале 1913 года немецкое командование заказывает второе такое орудие.
В марте 1914 года первую мортиру продемонстрировали кайзеру Вильгельму ІІ. Результаты стрельб полностью удовлетворили заказчиков, и орудие сразу же приняли на вооружение. В июне того же года был готов и второй экземпляр.
Получившаяся артиллерийская система отличалась мобильностью (размещалась на двухколёсном лафете) и весила около 43 тонн. Длина её ствола была на 4 калибра короче «Гаммы» и составляла 12 калибров (отсюда второе название орудия – «Модель L/12») или 5,88 метра. Угол подъёма ствола мортиры достигал 80° и регулировался гидравлическими подъёмниками.
Орудие имело скользящий клиновый затвор. Прицельная стрельба могла вестись на дистанциях до 12,5 км, хотя дальность полёта снаряда превышала 14 км. Скорострельность мортиры составляла 1 выстрел в 8 минут, что являлось высоким показателем для таких крупнокалиберных орудий. «Большая Берта» могла вести огонь боеприпасами трёх видов:
- бетонобойными снарядами, обладавшими способностью разрушать 8-метровые бетонные стены, не армированные металлопрокатом;
- фугасными снарядами, которые уничтожали всё живое в радиусе 500 метров и оставляли в земле воронки четырёхметровой глубины и радиусом до 12 метров;
- осколочными снарядами, начинёнными 15 000 металлических остроконечных звезд, которые разлетались на расстояние до 1500 метров.
Вес бетонобойного снаряда мортиры достигал 886 кг, фугасного – 760 кг.
Для того, чтобы колёса орудия не вязли в грунте и грязи разбитых военных дорог, на них крепились специальные пластины, уменьшавшие удельное давление мортиры на единицу площади. Эта технология изготовления колёс для вездеходной техники носила название Rad-guertel или «пэдрэйл» и являлась прообразом гусениц. Она была изобретена в 1903 году англичанином Брэхемом Джозефом Диплоком, который первоначально предполагал её использование в сфере сельскохозяйственного машиностроения.
Сзади к станине «Большой Берты» крепился большой тяжёлый якорь-лопата. Перед началом ведения огня расчёт углублял его в грунт подобно воткнутой лопате. Якорь принимал на себя и передавал на грунт нагрузки, возникавшие при чудовищной отдаче орудия, гася её.
Концерн Круппа совместно с концерном Даймлера разработал и специальный тягач для перевозки «Большой Берты», которая при транспортировке должна была разбираться на пять транспортируемых узлов.
История Руси · Российской империи · СССР · история фортификации · танкостроения · политэкономия и политология · кинематограф